Приветствую Вас Гость | Сегодня Пятница, 29.03.2024, 11:51 | RSS
Главная | Форум | О сайте | Регистрация | Вход
Меню сайта

Разделы материалов
Жизнь советской общины [3]
История советской нации [11]
Советское мировоззрение [7]
Другие страны и народы [6]

Газета"Коммунист"

НЕЙРОСОЦ – мир будушего!

Главная » 2008 » Декабрь » 21 » День рождения Сталина
День рождения Сталина
09:54
Утраты и обретения на весах истории

«Сталин — это призрак, который бродит и долго еще будет бродить по свету. От его наследия отреклись все, хотя немало осталось тех, кто черпает оттуда силы. Многие и помимо собственной воли подражают Сталину. Хрущев, порицая его, одновременно им восторгался... А сам я разве не мучаюсь, пытаясь понять, что же это такое — мое «раздумье» о Сталине? Не вызвано ли и оно живучим его присутствием во мне?» (Милован Джилас, «Лицо тоталитаризма»).

В Китае будет создан музей, посвященный жизни основателя Китайской компартии Мао Цзэдуна. Его предполагают построить в г. Шаошань, в котором родился Мао. Строительство планируется завершить к 26 декабря 2007 г. — к 114-й годовщине со дня рождения великого кормчего.

Сколько стоили китайцам времена Мао Цзэдуна? Миллионов 50—70 или больше? Человеческих жизней, естественно. «Большой скачок» 50-х, «культурная революция» 60-х, голод, репрессии, бесчинства хунвэйбинов и цзяофаней... Или взять, к примеру, развернутую в 1976-м кампанию «борьбы с правоуклонистским поветрием», направленную против снятого со всех постов Дэн Сяопина и его сторонников, которая, к счастью, не завершилась трагически для архитектора китайских реформ. А ведь все могло повернуться иначе, проживи Мао хотя бы на год дольше (умер в сентябре 1976-го).

Но в Китае, несмотря ни на что, и не думают низвергать Мао Цзэдуна, вычеркивать его из своей истории. Потому что не кто иной, как он избавил страну от полуколониальной зависимости, это при нем после тысячелетней раздробленности она впервые стала единой. Именно Мао Цзэдун дал старт превращению Китая в великую державу. Для китайцев — это главное.

А во сколько миллионов обошлись французам якобинский террор и наполеоновские войны? Но во Франции празднуют 14 июля — это, казалось бы, начало кровавой национальной трагедии — и чтят (а иные боготворят) Наполеона, несмотря даже на то, что все его великие дела и принесенные им в угоду то ли далекоидущим планам, то ли собственным амбициям человеческие жертвы оказались абсолютно напрасны — он проиграл, страна была разрушена и оккупирована иностранными армиями.

А чего стоили реформы и войны Петра I?! По разным оценкам, 20—25% населения! Каждый пятый-четвертый житель Российской империи погиб, был казнен, умер от голода или непосильного труда... Но не вычеркивают его из истории, наоборот — именуют Великим. Так же, как Юлия Цезаря, Фридриха Великого или Бисмарка — дела каждого сопровождались большими жертвами.

Потому что ФИГУРЫ. Исторические. Без которых нет и самой истории — слишком уж большое влияние они на нее оказали. В то же время нельзя разобраться в событиях, происходивших в эпоху каждой из указанных исторических персон, не разобравшись в них самих: что ими двигало при принятии решений, каковы были причины, приведшие к тем или иным последствиям? Не обойтись тут и без анализа сопутствующих явлений — они позволяют «уловить» тенденции, которые впоследствии могут натолкнуть на соответствующие выводы.

При этом к историческим фигурам (как и событиям) неприменим подход сквозь призму дня сегодняшнего, через современные методы решения тех или иных проблем. Каждая историческая личность принадлежит своему времени (с его особенностями), детищем которого во многом она и является.

Любой исторический персонаж сложен, противоречив и неоднозначен — со своими плюсами и минусами, достоинствами и недостатками, успехами и просчетами, победами и поражениями. Анализируя и оценивая их, нельзя уподобляться гоголевской невесте, которая хотела получить идеального жениха (кабы к носу одного да прибавить губы другого плюс подбородок третьего), — не было среди них идеалов, да и быть не могло, ибо не существовало идеальных исторических условий.

Иосиф Сталин — такая же историческая фигура, как Цезарь, Наполеон или Петр I. И как иначе? Сталин три десятилетия возглавлял СССР.Эпоха! При этом преобразившая страну до неузнаваемости, позволившая победить в самой ужасной войне в истории человечества, выведшая Советскую империю (во многом преемницу Российской) в ранг мировой супердержавы — на пик могущества, какого никогда не бывало прежде! Любые события, связанные не только с нашей страной, но и происходившие в ХХ веке в мире, во многом неотделимы от имени Сталина. Но разбирая те или иные процессы и явления, происходившие «при Сталине», при его непосредственном участии, необходимо помнить, ЧТО это было за время, каковы были условия — внутренние и внешние.

Имеют право на жизнь любые оценки и трактовки периода тех лет, но аргументированные. При этом желательно, чтобы критики, указывая на то, что Сталин делал, по их мнению, неправильно, приводили (аргументированно) и свой вариант решений — иначе это не критика, а критиканство. Ведя речь о таких фигурах, как Сталин, нельзя ограничиваться, как говорится, «короткими мыслями» — тиран, диктатор и проч., не утруждая себя поиском мотивов и первопричин.

Казалось бы, все согласны, что в 20—30е была необходима индустриализация отсталой аграрной страны, каким был СССР, что следовало развивать науку, готовить страну к войне с фашизмом, укрепляя армию, и т. д. Обычно критикуются методы, которые применял Сталин. Тут не поспоришь: его методы и средства достижения целей дорого обошлись народу. Но вот КАК надо было действовать на его месте, чтобы вывести государство на передовые рубежи и победить в те опасные и жестокие времена, — тут, к сожалению, мыслей (обоснованных) негусто.

И уж самое последнее дело — требовать от автора, пишущего на исторические темы, вести свой рассказ сквозь призму определенной заряженности — позитивной или негативной. Ведь тогда это будет пропаганда. У нас же так повелось: или пафосно хвалить или же безоглядно низвергать.

Но ведь очевидно, что французы, вспоминая победы Наполеона, немцы — Бисмарка, а китайцы — Мао Цзэдуна, вовсе не стремятся к возврату в прошлое. Да это и невозможно — мы живем совсем в другое время.

О чем речь? К примеру, в иных «трудах», даже касающихся глубокой древности, современный автор корректирует летописца, вроде «тут он не прав, на самом деле все было так...» Получается, ныне живущему автору виднее, что, как и почему происходило энное количество лет тому назад. Но чтобы анализировать те или иные события, необходимо опираться на тех, кто имел возможность непосредственно их наблюдать. Кроме того, чтобы уверенно судить, к примеру, о футбольных талантах Марадоны или Андрея Шевченко, надо самому по крайней мере быть Пеле или Олегом Блохиным. Чтобы давать резкие оценки великим полководцам, надо самому быть по меньшей мере Суворовым или Наполеоном. А чтобы иметь право на безапелляционные суждения политических деятелей масштаба Сталина, надо быть хотя бы Черчиллем или де Голлем... Вот из указанных пунктов мы и будем исходить.

«Явление Сталина весьма сложно и касается не только коммунистического движения и тогдашних внешних и внутренних возможностей Советского Союза. Тут поднимаются проблемы отношений идеи и человека, вождя и движения, значения мифов в жизни человека, условий сближения людей и народов. Сталин принадлежит прошлому, а споры по этим и схожим вопросам если начались, то совсем недавно», — указывает в своей работе «Лицо тоталитаризма» Милован Джилас, известный югославский политик (секретарь исполкома ЦК СКЮ, один из четырех вице-президентов Югославии, с 1953 г. — председатель Союзной народной скупщины), лично встречавший Сталина.

«Я думаю, что на фигуру Сталина нужно смотреть в историческом плане», — сказал Роже Гароди, французский мыслитель и философ. Гароди начинал как коммунист, в 1945-м от КПФ был избран в Национальное собрание, потом был исключен из рядов французской компартии, в которой состоял 37 лет, а закончил, приняв ислам. В свое время он жестко осудил советское вторжение в Чехословакию, на одном из пленумов ЦК КПСС Брежнев посвятил «ренегату Гароди» целый доклад.

Гароди продолжает: «...вспомним, что железный занавес выдумали не русские, а Клемансо и Черчилль, которые говорили о необходимости натянуть занавес из железной проволоки и задушить Советский Союз голодом. А когда страна находится в осаде, то это совершенно не ведет к какой-нибудь терпимости. Действительно, в тот исторический период были ужасные отклонения... Сталин был плохим учеником Ленина.., тот писал о том, что пройдет 50—60 лет, прежде чем крестьяне на своем собственном опыте придут к коммунизму. Сталин же захотел сделать это за два года. В результате он уничтожил советское сельское хозяйство... С другой стороны, когда Сталин говорил в 1931 году: «Если мы не будем производить 10 миллионов тонн стали в год, то меньше чем за 10 лет нас раздавят», он был прав. Десять лет, то есть 1941 год. Если бы он тогда не совершил то невероятное усилие, которое, действительно, с человеческой точки зрения стоило очень дорого, мы бы сейчас жили еще в эпоху Освенцима...

Очень легко говорить задним числом: нужно было сделать то-то, не хватало того-то. К сожалению, дорога истории, как говорил Ленин, это не Невский проспект. И в определенных исторических условиях сначала нужно делать то, что необходимо, даже если это будет стоить больших человеческих усилий. Я считаю, что с человеческой точки зрения сталинизм стоил нам очень дорого, но надо также сказать и о том, что если Европа свободна сегодня, так это благодаря Сталинграду».

Изобретатель легендарного конвейера, совершившего революцию в автомобилестроении — Генри Форд, — с трибуны американского конгресса в 1930 г. заявлял: «Коммунистические вожди взялись за осуществление плана, который по своему объему и значению превосходит все, что знала история в области великих и смелых предприятий. Проекты Петра Великого по сравнению с планами Сталина никнут в своей незначительности».

Но как осуществить эти грандиозные планы, более грандиозные, чем у Петра І? Английский писатель, крупный ученый-физик, общественный деятель и политик Чарльз Сноу (мне нравится его фраза: «9 писателей из 10 — политически порочны, не оказывай писатели столь дурного влияния на политическую жизнь народов, мир, пожалуй, не знал бы Аушвица») рассуждал: «России в десятилетия предстояло сделать примерно то же, на что у Англии ушло 200 лет. Это означало: все шло в тяжелую промышленность... Это означало необходимое усилие, никогда ни одной страной не предпринимавшееся. Смертельный рывок! — и все же тут Сталин был совершенно прав. Даже сейчас, в 60-е годы, рядом с техникой, не уступающей самой передовой в мире, различимы следы первобытного мрака, из которого приходилось вырывать страну. Сталинский реализм был жесток и лишен иллюзий. После первых двух лет индустриализации, отвечая на мольбы попридержать движение, выдерживать которое страна больше не в силах, Сталин заявил: «Задержать темпы — это значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим оказаться битыми. Нет, не хотим!.. Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Поныне на это никому из умеренно беспристрастных людей возразить нечего. Индустриализация сама по себе означала лишения, страдания, но не массовые ужасы. Коллективизация сельского хозяйства дала куда более горькие плоды. Осуществление грандиозной индустриализации требовало больше продуктов для городов и меньше работающих на земле. Крестьянское хозяйство для того не подходило. Нам в Англии повезло: наша аграрная революция, или система сельскохозяйственного совершенствования (куда вошли и огораживания — это темное пятно, оставшееся в исторических хрониках и народной памяти, — в конечном счете все же бывшие необходимыми) предшествовала революции промышленной, а потому в целом было легче снабжать продуктами растущее промышленное население.

В Советском Союзе оба процесса приходилось осуществлять в одни и те же месяцы, в те же самые два-три года. С чудовищными человеческими потерями. Целый класс богатых крестьян (кулаков, то есть фермеров, использовавших наемных рабочих) был стерт с лица земли. Миллионы бедных крестьян, в том числе и часть шолоховских казаков, голодали и мерли от истощения. Рука не поднимается писать об этом в сдержанных и отрешенных выражениях. От деревянных сох к атомным реакторам. Мрачная история Сталина. Триумфальный взлет России. Страшная цена для целого поколения...»

А вот другая известная личность, которую никто не заподозрит ни в симпатиях к Сталину, ни в любви к СССР, — Збигнев Бжезинский, который в работе «Большой провал. Рождение и смерть коммунизма в ХХ веке» пишет: «Таким образом, сталинская эпоха в значительной степени интерпретировалась как эпоха великих социальных перемен, стремительной динамики, перехода от сельскохозяйственной экономики к индустриальной. И, в некотором смысле, это верно. При Сталине Советский Союз действительно стал великой индустриальной державой. Действительно произошел отток его населения из деревень. Была в полном объеме отстроена централизованная социалистическая система. И при этом у советской экономики был относительно высокий темп роста. Согласно советской официальной статистике национальный доход увеличился вчетверо в годы первых пятилеток, ежегодно давая прирост почти в 15 процентов. Это потребовало перемещения больших масс людей — за тринадцать лет число городских жителей удвоилось. С 1928-го по 1940 годы годовое производство электроэнергии выросло с 5 миллиардов киловатт до 48,3 миллиарда, производство стали — с 4,3 миллиона тонн до 18,3 миллиона; производство станков... с 2 тысяч до 58400 в год; автомобилей стали выпускать не 8 тысяч в год, а 145 тысяч. В канун войны промышленность составляла 84,7 процента всей советской экономики. Даже если эти цифры и преувеличены официальной статистикой, то факт, что советская экономика добилась больших успехов, отрицать не приходится»...

С именем Сталина связаны победа в Великой Отечественной войне, геополитические успехи СССР в 1939—45 гг.

Известный американский историк Уильям Ширер, находившийся в 1939-м в Германии как корреспондент, в своей работе «Крах нацистской империи» пишет о 1939—40 гг.: «Гитлер развязал войну против Польши и выиграл ее, но куда в большем выигрыше оказался Сталин, войска которого вряд ли произвели хоть один выстрел. Советский Союз получил почти половину Польши и взялся за Прибалтийские государства. Это, как никогда ранее, отдалило Германию от ее основных долгосрочных целей: от украинской пшеницы и румынской нефти, остро ей необходимых, чтобы выжить в условиях английской блокады. Даже польские нефтеносные районы Борислав, Дрогобыч, на которые претендовал Гитлер, Сталин выторговал у него...»

Другой всемирно признанный историк (английский) Аллан Буллок так описывал дипломатические таланты Иосифа Виссарионовича, проявленные им в ходе Тегеранской конференции: «Сталин продемонстрировал неожиданную гибкость, применяясь к ситуации... Как Сталинград имел решающее значение для Сталина в военном отношении, так Тегеран — в дипломатическом. Но было и различие, заключавшееся в том, что успехи на фронте были результатом совместных усилий, главным образом Красной Армии, ее командиров и Генерального штаба, а использование военных успехов в дипломатической игре — заслуга исключительно Сталина. Если Сталину приходилось учиться ведению войны, то человек, который заключил нацистско-советский пакт, от которого так выиграла Россия, не нуждался в обучении искусству дипломатии... в Тегеране сидел с бесстрастным лицом, слушал внимательно, избегал экспансивных откровений, которые позволяли себе Черчилль и Рузвельт в беседах один на один с ним. Его вопросы могли звучать резко, а комментарии — грубовато, но он говорил рассудительным тоном, оценки были разумны, а аргументы — убедительны... Генерал Брук, начальник английского Генерального штаба, который имел большой опыт работы с Черчиллем и над которым Сталин подшучивал за обедом за антирусские высказывания, был поражен тем, как тот вел дела. Несмотря на то, что советского руководителя не сопровождали эксперты, Брук отметил: «Ни в одном из своих высказываний Сталин не допустил стратегической ошибки, всегда быстро и безошибочно схватывая особенности ситуации».

Известный американский дипломат, экс-посол США в СССР, автор телеграммы с 8 тыс. слов, во многом определившей политику Вашингтона на все годы «холодной войны», Джордж Кеннан, говоря о Сталине, указывал: «Смелый, но осторожный, легко впадающий в гнев и подозрительный, но терпеливый и настойчивый в достижении своих целей. Способный действовать с большой решительностью или выжидательно и скрытно — в зависимости от обстоятельств, внешне скромный и простой, но ревниво относящийся к престижу и достоинству государства».

А вот еще один признанный дипломат — Генри Киссинджер — экс-госсекретарь США, тоже один из архитекторов «холодной войны» писал: «Как ни один из лидеров демократических стран, Сталин был готов в любую минуту заняться скрупулезным изучением соотношения сил. И именно в силу своей убежденности, что он — носитель исторической правды, отражением которой служит его идеология, он твердо и решительно отстаивал советские национальные интересы, не отягощая себя бременем лицемерной, как он считал, морали или личными привязанностями».

Бывший министр иностранных дел (1935—38, 1940—45, 1951—55) и премьер (1955—57) Великобритании Антони Иден в мемуарах писал: «Сталин изначально произвел на меня впечатление своим дарованием, и мое мнение не изменилось. Его личность говорила сама за себя, и ее оценка не требовала преувеличений... Я знаю, что он был безжалостен, но уважаю его ум и даже отношусь к нему с симпатией, истоки которой так и не смог до конца себе объяснить. Вероятно, это было следствием прагматизма Сталина... Я всегда встречал в нем собеседника интересного, мрачноватого и строгого, к чему часто обязывали обсуждавшиеся вопросы. Я не знал человека, который бы так владел собой на совещаниях. Сталин был прекрасно осведомлен по всем его касающимся вопросам, предусмотрителен и оперативен... За всем этим, без сомнения, стояла сила».

Основатель Пятой республики во Франции Шарль де Голль говорил: «Сталин имел колоссальный авторитет, и не только в России. Он умел «приручать» своих врагов, не паниковать при проигрыше и не наслаждаться победами. А побед у него больше, чем поражений».

Юхо Кусти Паасикиви, бывший премьер-министр (1918, 1944—46) и президент (с 1946 г.) Финляндии, лично знавший Сталина по неоднократным переговорам начиная с 1939 г., писал: «Сталин — одна из величайших фигур современной истории. Он прочно вписал свое имя не только в историю Советского Союза, но и во всемирную историю... Он поднял СССР до уровня могущественной мировой державы — сделал его могущественнее, чем когда-либо была и могла быть Россия. Сталин — один из величайших созидателей государства в истории... Я имел возможность много раз встречаться с генералиссимусом Сталиным и вести с ним переговоры. Об этих встречах я сохраняю самые наиприятнейшие воспоминания».

Американский политик, советник Ф.Рузвельта в годы Второй мировой войны Гарри Гопкинс, считавший Сталина выдающимся политическим и военным руководителем, так описывал свои впечатления: «Не было ни одного лишнего слова, жеста, ужимки. Казалось, что говоришь с замечательно уравновешенной машиной, разумной машиной. Иосиф Сталин знал, чего он хочет, знал, чего хочет Россия, и он полагал, что вы также это знаете... он никогда не говорит зря ни слова... Кажется, что у него нет сомнений. Он создает у вас уверенность в том, что Россия выдержит атаки немецкой армии».

Легендарный американский президент Франклин Делано Рузвельт так оценивал Сталина: «Этот человек умеет действовать. У него цель всегда перед глазами. Работать с ним одно удовольствие. Никаких околичностей. Он излагает вопрос, который хочет обсудить, и никуда не отклоняется».

Наконец, многолетний непримиримый борец с коммунизмом, ярый враг СССР начиная с 1918 г. (один из авторов антибольшевистской интервенции стран Антанты), инициатор «холодной войны», произнесший свою фултоновскую речь, выдающийся политик и государственный деятель Великобритании — Уинстон Черчилль — уже в декабре 1959-го (после ХХ съезда, развенчания культа личности и реабилитации жертв репрессий), в годовщину 80-летия Сталина, оценивая его личность и историческую роль, с трибуны британского парламента (!)сказал следующее: «Большим счастьем было для России, что в годы тяжелейших испытаний страну возглавил гений и непоколебимый полководец Сталин. Он был самой выдающейся личностью, импонирующей нашему изменчивому и жестокому времени того периода, в котором проходила вся его жизнь.

Сталин был человеком необычайной энергии и несгибаемой силы воли, резким, жестоким, беспощадным в беседе, которому даже я, воспитанный здесь, в британском парламенте, не мог ничего противопоставить. Сталин прежде всего обладал большим чувством юмора и сарказма и способностью точно воспринимать мысли. Эта сила была настолько велика в Сталине, что он казался неповторимым среди руководителей государств всех времен и народов.

Сталин произвел на нас величайшее впечатление. Он обладал глубокой, лишенной всякой паники, логически осмысленной мудростью. Он был непобедимым мастером находить в трудные моменты пути выхода из самого безвыходного положения. Кроме того, Сталин в самые критические моменты, а также в моменты торжества был одинаково сдержан и никогда не поддавался иллюзиям. Он был необычайно сложной личностью. Он создал и подчинил себе огромную империю. Это был человек, который своего врага уничтожал своим же врагом. Сталин был величайшим, не имеющим себе равного в мире, диктатором, который принял Россию с сохой и оставил ее с атомным вооружением. Что ж, история, народ таких людей не забывают».

Я часто думал: почему Черчилль произнес эти слова в разгар «холодной войны», давая таким образом аргументы в руки своих идеологических оппонентов и врагов? Почему, скажем, просто не смолчал?.. Полагаю, потому что он сам — историческая фигура огромного масштаба — понимал, каким войдет в историю его современник Сталин. Черчилль не захотел уподобляться «политическим моськам», которым ввиду отсутствия собственных достижений ничего не остается, как огульно хаять и унижать предшественников либо современников. Он не хотел выглядеть глупо. И стоит подождать лет сто или двести, когда оценки историческим событиям и деятелям будут даваться без налета эмоций и пропагандистских штампов.

Но я говорю в данном случае только об эмоциях ученых-историков, которые по определению должны быть беспристрастными при изучении объекта своего исследования. Они не имеют права увлекаться пропагандой и ставить науку, которой имеют честь служить, на службу политической конъюнктуре.

Что же касается эмоций непосредственных участников событий, в первую очередь жертв тоталитарного режима и их родных и близких, то, безусловно, чувства этих людей понятны и закономерны. Их горе и боль неутешны. Никакие высшие государственные интересы и исторические задачи никогда не смогут быть оправданием жестокостей того времени. Пролитая тогда кровь долго еще не высохнет на страницах нашей общей истории.

Сергей ЛОЗУНЬКО
Еженедельник 2000

Категория: История советской нации | Просмотров: 4452 | Добавил: Серж_Грей | Рейтинг: 3.8/4 |
Всего комментариев: 1
1 Арис_Лински  
0
Хорошая статья. Спасибо.
Единственное, что бы я попросил наших товарищей, - не сводить весь феномен СССР исключительно к эпохе Сталина. Сталин должен занимать в дискуссиях о нашей Стране ровно такое место, какое он заслуживает - не больше и не меньше.

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Календарь
«  Декабрь 2008  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
1234567
891011121314
15161718192021
22232425262728
293031

Поиск

Советский плакат

Наш опрос
После развала СССР народ Украины стал стабильно и стремительно сокращаться. В чем причина?
Всего ответов: 613

Левые сайты

Полезные ссылки

Статистика

Copyright Sovetia © 2024Сайт управляется системой uCoz